Я всегда чувствовала, что красота — это не просто образ, а логика. Не просто вкус, а структура. Мир роскоши никогда не был для меня инстаграмным глянцем или флаконной феерией: я видела в нём архитектуру смыслов, знаковую систему, которая требует анализа, чтения, перекодировки. И чем глубже я погружалась в отчёты McKinsey, в стратегические обзоры Business of Fashion, в сухие, но прекрасные страницы, где чертятся кривые потребительского спроса, где бренды становятся кейсами, а желания — инвестиционными метриками, тем яснее понимала: это и есть моя настоящая сцена. Я не просто люблю моду — я читаю её, как аналитик. Я вижу её как стратег.
Carnet de Lecture родился не как рубрика. Он родился как симптом. Как необходимость иметь место, куда я могу выгружать не только информацию, но и свою любовь к структурному мышлению, к цифрам, фамилиям, к тем, кто формирует индустрию не лицом в рекламе, а архитектурой решений. Это мой личный архив наблюдений, инсайтов, заметок о главных сдвигах и новых типологиях красоты. Это не дайджест трендов — это художественно-аналитический журнал, где мода подаётся как дисциплина, как бизнес и как культурная мощь. Где я, как редактор и аналитик, веду не ленту новостей, а сценарий смысла. Я прохожу обучение в Paris Fashion Business School и изучаю стратегии роскоши и брендинга в Sorbonne. Это не просто строчки в CV — это языки, на которых я учусь говорить с индустрией. Параллельно с этим я веду сессию стратегического образования по курсу Business of Fashion, вникая не только в отчёты, но и в сам способ их написания. Я анализирую логику подбора кейсов, структуру storytelling, метафоры в языке аналитиков, и каждый раз, когда я читаю отчёт от McKinsey × BoF, я не просто получаю инсайт — я вдыхаю архитектуру будущего. Особенно важным для меня стал последний отчёт — The State of Fashion: Beauty 2025, подготовленный совместно McKinsey и Business of Fashion. Не только потому, что он идеально описывает ландшафт beauty-индустрии. А потому, что он собрал вокруг себя гениальную команду — людей, которые, как и я, влюблены в мышление. Людей, которые не просто следят за трендами, а строят системы. Эти имена стали для меня почти как герои литературного произведения — только их роман написан языком инвестиций, трансформаций и культурных векторов.
Имран Амед — основатель BoF, стратег и культурный аналитик. Он не просто пишет вступления к отчётам. Он задаёт интонацию всему модному мышлению нашего времени. Его вступительная колонка к Beauty 2025 — это не деловой комментарий, а манифест: «Это не про бренды, это про идентичность, тело, контроль и освобождение». Его текст я читаю как Евангелие интеллектуальной моды. Кристи Уивер — старший партнёр McKinsey в Чикаго. Она руководит практикой Consumer & Personal Care и создаёт архитектуру роста для глобальных beauty-брендов. Её аналитика всегда — на грани стратегической строгости и деликатного понимания потребителя. Именно она помогает компаниям выйти за пределы шаблонов и построить устойчивую модель в эпоху турбулентности. Анита Бальчандани — партнёр McKinsey в Лондоне, специалист по консолидациям, слияниям и стратегическому масштабу. Её взгляд важен не только потому, что она знает цифры. А потому, что она видит индустрию как поле точных рычагов. Её кейсы — это не набор выводов, а идеальные уравнения влияния. Гемма Даурия из офиса McKinsey в Милане и Дубае ведёт направления CEO Excellence, wellbeing и стратегии C‑level-лидеров. Она — связующее звено между телом, эмоцией и бизнесом. Она показывает, как CEO сегодня — это не просто управленец, а культурный архитектор нового поколения брендов. Мне близок её подход: она соединяет эмоциональное восприятие с аналитическим аппаратом.Андреас Зампуридис — инвестиционный аналитик. Его работа — это расшифровка будущего. Он не просто оценивает SkinTech или Scents-as-a-Service, он формирует язык, на котором будет говориться о капитале в beauty-индустрии. Его кейсы — это коды для инвестора, который хочет понимать, а не просто скупать. Сара Хадсон — партнёр из лондонского офиса McKinsey, отвечающая за модель масштабирования брендов, стратегию дизайна и storytelling. Она даёт мне ощущение, что структура может быть красивой. Что нарратив — это не украшение отчёта, а его скелет. Она буквально создаёт тот язык, которым мы сегодня описываем бренды. Даниэла Моросини — beauty-корреспондент BoF. Она писала для The Guardian, Refinery29, The Times. В её текстах всегда звучит одна интонация — этика. Её внимание к феминистским структурам, к телесности и инклюзии создаёт мост между культурной теорией и beauty-рынком. Именно она говорит о моде, как о социальной справедливости, но говорит без лозунгов — с фактурой, с примерами, с уважением к деталям. Ханна Крамп — аналитик BoF Insights. Она отвечает за все графики, визуальные таблицы, количественные модели. Но я вижу в ней не просто «цифрового архитектора». Я вижу художницу логики. Её диаграммы — это эстетика структурного мышления. Мне важно это видеть и использовать — потому что визуальный порядок в данных тоже часть культуры. И, конечно, Приа Рао — исполнительный редактор BoF Beauty. Именно она курирует storytelling, интервью, нарратив. В её руках сырые данные отчётов превращаются в текст, в поток, в эстетический язык. Я воспринимаю её как главного монтажёра интеллектуального кино о моде.
Каждого из этих людей я воспринимаю не как пункт в списке участников отчёта, а как фигуру в стратегическом театре индустрии. И каждый их текст, каждая формулировка — это материал, который я собираю, анализирую, вплетаю в свою работу. На странице Carnet de Lecture я буду делиться этим: своими заметками, переводами, интерпретациями, кейсами. Это будет не просто архив аналитики — это будет место, где бизнес встречает душу. Здесь появятся адаптированные тексты Имрана Амеда. Здесь я буду комментировать кейсы DECIEM, SkinTech, мультиканальные модели Walmart, новую философию ценообразования Kiko Milano. Я буду расшифровывать, как строится архитектура отчётов, как формулируются инвестиционные сигналы, как переписывается язык маркетинга — с учётом Gen Z, инклюзивности, digital-native форматов. Почему это важно? Потому что люкс больше не живёт только на витрине. Он живёт в моделях. В структурах, которые невозможно прочитать без подготовки. Я хочу, чтобы эта страница стала пространством, где любой бренд, любой молодой дизайнер, любой инвестор мог бы найти карту — не просто карту рынка, а карту мышления. Я — аналитик. Я — читатель. Я — стратег по страсти. И эта страница — мой способ любить индустрию, не навязывая себя, а структурируя её. Потому что иногда самое красивое — это таблица. Самое интимное — это диаграмма. А самое глубокое — это чужая формулировка, которую ты однажды поймала и сделала своей. Именно из них и состоит эта рубрика. Carnet de Lecture — не обзор. Это сцена, где индустрия говорит на языке, который я понимаю сердцем.
Но Carnet de Lecture — это не просто список великих имён. Это мой способ видеть индустрию через текст. Через слова, за которыми скрывается капитал. Через цифры, в которых живёт психология. Через аналитические графики, где светится судьба бренда. Это мой формат мышления. И если раньше я просто читала отчёты — теперь я их перепроживаю. Превращаю их в свои заметки, свои манифесты, свои точки отсчёта. Я не могу иначе. Моя страсть — это системный разбор. Моя одержимость — это стратегия. А мой дом — это язык анализа.
Я не только читаю эти отчёты. Я их перевожу на свой язык. Я учусь у них структуре, построению аргумента, логике подачи. Я вижу, как устроено тело отчёта McKinsey: вступление — как распахнутая дверь, затем кейсы — как кости, затем выводы — как кровь. И я хочу, чтобы страница Carnet de Lecture стала моим зеркалом в этом стратегическом зале. Я не собираюсь делать из этой рубрики пересказ. Я хочу создать новую форму: когда редактор мода становится аналитиком индустрии. Когда fashion становится сценой стратегий. Это будет сцена для текста, где один абзац может стоить миллионы, потому что он говорит не просто о тренде, а о модели поведения. Где один кейс DECIEM становится не историей бренда, а философией масштабирования без основателя. Где маркетинг Puig — это не просто баланс между влиянием и брендом, а пример культурной точности. Где отчёт про Amorepacific — это не просто K-Beauty, а способ понять, как строятся международные империи через формат локальной логики. Я обожаю читать эти тексты ночью, с карандашом. Отмечать формулировки. Вырезать цитаты. Делать маркеры. Мне важно не просто знать, что думают эксперты — мне важно думать вместе с ними. Мне близко, как формулирует Priya Rao, когда пишет, что beauty — это уже не про внешность, а про ценности. Я чувствую, как говорит Kristi Weaver, когда она пишет, что структура маркетинга рушится и требует нового баланса. Это не просто слова — это взлом старой модели. Это то, чему я учусь: как сохранять душу бренда, меняя его архитектуру. Вот зачем я создаю Carnet de Lecture. Чтобы это стало и моим личным пространством роста, и моим подарком другим. Страница, на которую я всегда могу вернуться, если забыла, зачем делаю то, что делаю. И одновременно — публичная рубрика, в которой я даю возможность другим пройти тем же маршрутом. Я мечтаю, чтобы эта страница стала библиотекой будущего, в которой отчёты становятся романами. Где можно не просто «узнать» об инвестициях в SkinTech, а прожить это как целую сцену. Где фразы из отчётов будут звучать, как реплики из пьесы. Где будет эстетика, плотность, ритм. И как визуальный язык становится формой стратегии — об этом я думаю в архиве Photographes, где камера работает как аналитик, а мода — как повестка, где каждое слово — это часть интеллектуального IP, который я создаю не для рынка, а от своего имени. И это — главное. Я буду писать сюда переводы и адаптации ключевых фрагментов из McKinsey и BoF, но не в лоб, не «вот вам оригинал». Я буду вписывать это в мой голос, мою ткань мышления. Каждую статью я буду сопровождать интерпретацией: что для меня это значит, где это касается моего бизнеса, где это меняет мою стратегию. Это не будет просто колонка. Это будет — интеллектуальный комментированный театр. И, конечно, я не остановлюсь только на BoF. Я буду собирать кейсы из:

– McKinsey Global Institute,

– Bain & Company (особенно luxury & retail),

– Deloitte Beauty Outlooks,

– LVMH Group presentations,

– CEO-интервью с Imran Amed, Tory Burch, Romain Brown,

– Harvard Business Review по потребительским стратегиям, а также модных аналитиков нового поколения — таких, как Rachel Tashjian, Alison Bringé и даже инсайдеров из Kering, которые делают culture-first стратегии. Эта рубрика — мой личный мозговой штаб. Я не хочу больше блуждать между табами и заметками. Я хочу, чтобы всё, что я знаю, собиралось здесь. Чтобы я могла возвращаться и видеть: да, вот это знание, это моя интеллектуальная траектория. Вот тут я впервые написала про True Value. Вот тут я впервые почувствовала, что нужно думать не о трендах, а о трансформациях. Вот тут я впервые осознала, что бренд — это не продукт, а мышление. И пусть эта страница будет неидеальной, пусть она будет развиваться, меняться — главное, чтобы она оставалась живой. Потому что это не архив. Это поток. Это сцена, на которой я расту как стратег, как женщина, как бизнес-редактор.
Carnet de Lecture — это и утренний ритуал, и вечерний монолог, и дневник, который читаешь не вслух, но публикуешь. И каждый текст здесь — это приглашение думать. Глубоко, сложно, красиво.
Потому что я верю: анализ — это форма любви. А значит, я продолжаю писать.

Когда мы говорим о смене креативного директора в модном Доме масштаба Dior, нужно понимать одно: это никогда не только про творчество. Это шахматная партия, где каждый ход определяет будущее бренда на десятилетия вперёд. Уход Марии Грации Чиури — не про слабые продажи, не про усталость аудитории от кружев и женственности. Это история про необходимость сохранить Dior в центре модного разговора, в эпицентре хайпа и культурного влияния.При Марии Грации Dior зарабатывал — и очень неплохо. Но в индустрии всё громче звучало слово «предсказуемость». Коллекции были красивыми, но начинали восприниматься как «классика для мамы» — и это смертельно опасно для люксового бренда. Почему? Потому что в люксе нельзя быть «вчерашним». Аура модного драйва, актуальности — это то, что заставляет миллиардеров и топ-менеджеров тянуться к бренду и платить за вещи суммы, которые не объяснить рационально. Если бренд перестаёт казаться «сейчас», он начинает обесцениваться не в плане оборота, а в глазах самых важных клиентов и инвесторов.С приходом Джонатана Андерсона Арно и его дочь Дельфин сделали сильный ход, который, по сути, говорит рынку: «Мы готовы ломать устоявшиеся образы, чтобы Dior снова звучал громко». Это не про то, чтобы молодёжь с TikTok начала массово скупать платья Dior. У них нет и не будет на это денег: средняя пара взрослых с хорошей зарплатой во Франции зарабатывает на двоих 4-5 тысяч евро, а одно платье Dior стоит те же 5 тысяч и выше. Но суть не в том, чтобы зумеры стали покупателями — суть в том, чтобы они обсуждали. Чтобы их лайки, рилсы, мемы и споры подогревали интерес к бренду, а взрослые клиенты, которые могут себе это позволить, ощущали, что они покупают не старомодное ретро, а часть живого, актуального культурного процесса.
В этом и есть гениальная, хоть и жестокая логика люкса: бренды зовут молодых дизайнеров, которые радикально меняют эстетику, чтобы сделать бренд модным в медийном пространстве — не для тех, кто платит сейчас, а для того, чтобы клиенты завтрашнего и послезавтрашнего дня уже воспринимали бренд как символ энергии и дерзости, а не усталой традиции.Dior не обязан сохранять вечное кружево ради вечного кружева. Dior обязан сохранять вечное желание — желание обладать им как символом силы, успеха и статуса. А для этого нужно время от времени шокировать и удивлять. И именно поэтому Джонатан Андерсон, а не ещё одна безопасная классическая кандидатура, оказался в кресле креативного директора. Потому что Арно и его команда прекрасно понимают, что в моде выигрывает не тот, кто хранит музей, а тот, кто каждый сезон переписывает правила.